Судя по взрывному интересу к некоторым его работам, ставшим поводом и для беседы с корр. ИТАР-ТАСС, он изучает по-настоящему насущные и сокровенные вопросы человеческого бытия — и общественного, и индивидуального.
Одна из таких загадок — причины существования однополой любви — испокон веков будоражила ум человека. В последние десятилетия наука настойчиво, но безуспешно искала ответ в генах, поскольку известно, что существует некая семейная предрасположенность к нетрадиционной сексуальной ориентации. Правда, «копание в генах» заведомо не может объяснить, почему в данном случае не срабатывают эволюционные механизмы, под воздействием которых биологически полезные для вида свойства по идее должны получать все более широкое распространение, а бесполезные или вредные — сходить на нет.
И вот недавно Гаврилец построил математическую модель, показавшую, что разгадка может крыться не в генах как таковых, а в тех сложных биохимических соединениях и процессах, которые управляют генной активностью, — грубо говоря, «включают» или «выключают» в нужное время отдельные компоненты ДНК. Изучением этих механизмов и занимается эпигенетика — «сверх»-генетика в дословном переводе с греческого. Автором идеи был американский коллега Гаврильца — Уильям Райс из Калифорнийского университета в Санта-Барбаре, но именно математика подтвердила, что гипотеза позволяет объяснить сохранение среди гетеросексуального большинства человечества небольшой, но устойчивой гомосексуальной прослойки.
Суть гипотезы заключается в том, что в отдельных случаях дети могут получать от родителей противоположного пола — дочери от отцов, сыновья от матерей — некие эпигенетические «метки», способствующие в дальнейшем развитию нетрадиционной сексуальной ориентации. Возможность сохранения «меток» в одном и даже нескольких поколениях ранее была экспериментально подтверждена на животных. Эволюционно это им не вредит.
Сейчас, как рассказал Гаврилец, обсуждается возможность проверки новой гипотезы и для людей. Не исключено, что для организации исследований будет созвана специальная международная конференция.
Со стороны, научное объяснение природы гомосексуализма — если, конечно, оно подтвердится — выглядит открытием Нобелевского уровня. Но пока, по признанию собеседника, авторам впору пожалеть, что они занялись столь щекотливой темой, поскольку на них из-за этого ополчились и консерваторы, и либералы, и геи, и не геи — конечно, по этическим, а не по научным соображениям. Что касается науки, насколько ему известно, «за эпигенетику» Нобелевских премий пока не присуждали и в принципе «могут и дать — в отличие от эволюционной биологии», которой сам он в основном занимается.
Хотя, между прочим, и на этом направлении вопросы, которые он пытается решать, один другого интереснее. Например, в прошлом году у него вышли работы о переходе от промискуитета, т.е. совершенно беспорядочных отношений между полами на начальной стадии первобытного человеческого общества, к образованию устойчивых пар (математика показывает, что моногамные отношения в конечном счете эволюционно выгоднее для тех, кто их придерживается), а также об эволюционных истоках чувства справедливости (помогать ближнему, оказывается, целесообразно с точки зрения групповых интересов). Поэтому и нашумевшую работу о гомосексуализме он считает для себя «небольшим побочным проектом», а никак не «главным итогом» минувшего года.
Теперь Гаврилец пытается разобраться с ситуацией, когда вожак стаи из тирана, отнимающего у остальных все самое вкусное и приятное, превращается в защитника от внешних угроз. Происходить это может, например, при столкновениях между стаями. А отсюда появляется еще один вопрос — какие объединения наиболее устойчивы и успешны в конкурентной борьбе — «те, у кого свобода равенство и братство внутри группы, или те, у кого очень строгая иерархическая структура».
Автор говорит, что это важно знать для понимания «социальной эволюции» и ее воздействия на психологию и мораль. Но отсюда, конечно, недалеко и до политики. И у Гаврильца уже есть работа о происхождении государства (он с шутливой гордостью рассказывает, что по канонам советских времен начинал ее с цитат из классиков марксизма-ленинизма), написанная в соавторстве с Петром Турчиным — сыном известного советского правозащитника, эмигрировавшего в США. Теперь у них готова к публикации еще и статья о происхождении империй, и вообще они стараются двигать вперед математическое моделирование социально-исторических процессов. С легкой руки Петра Турчина это новое направление исследований приобретает известность, как клиодинамика (от имени музы истории Клио из греческих мифов).
По месту рождения и Гаврилец, и Турчин — москвичи. На вопрос об отношении к «утечке мозгов» из России собеседник, начинавший научную карьеру в Институте общей генетики им. Н.И.Вавилова, сначала усмехается — «Ну, мои-то мозги “утекли” еще из Советского Союза, 20 лет назад», — а потом вздыхает: «В общем, это очень печально, конечно».
По его словам, он «пытался несколько раз установить научные контакты с тамошними людьми, но как-то это никогда не работало». Старшее поколение уходит, молодежь, кто пошустрее, больше тянется не к науке, а к деньгам. «В общем, то, что я вижу, — печальное зрелище, — говорит Гаврилец. — Мне бы и хотелось как-то быть в это вовлеченным, как-то помочь. И корни есть.Но пока нет возможностей».