Результат серии опытов на дрозофилах опубликован в журнале Science. Исследователи из Высшей школы физики и промышленной химии в Париже на плодовых мушках показали, что голод не просто ухудшает память — это было бы тривиальным наблюдением. Ученые смогли доказать, что оказавшийся на голодном пайке мозг отделяет жизненно важные функции от вспомогательных, и во вспомогательные попадает модификация связей между нервными клетками. Именно изменения в связях между нейронами сейчас большинством специалистов рассматриваются как основа долговременной памяти.
В опытах было показано, что просидевшие сутки без еды мушки практически утрачивают способность к обучению, причем это выражается не только на уровне их поведения, но и на уровне электрической активности нервных клеток. Вопреки распространенному заблуждению, дрозофилы в нормальном состоянии демонстрируют довольно нетривиальную для такого маленького животного способность к обучению — исследователи успешно вырабатывают у них условные рефлексы и отучают, например, залезать в один из отростков Т-образной трубки. В такой трубке вначале пахнет определенным веществом, а потом, если насекомое продолжает двигаться в неправильном направлении, следует удар током.
Если мух кормили перед опытом, то они быстро запоминали, что соваться в одно из ответвлений не стоит и через сутки уже сворачивали в безопасном направлении. Но те, кого тренировали впроголодь, путались заметно чаще сытых — вот и верь после этому поговорке «сытое брюхо к учению глухо»! И, самое главное, убедительно доказано именно то, что нарушается обучение, сам процесс формирования памяти. Дело вовсе не в том, что впроголодь мухи начинали забывать все подряд.
Исследователи показали то, что если мух долго и целенаправлено обучать, потом только заставить голодать — память сохранится даже лучше, чем у сытых животных. Этот эффект связан с тем, что при обучении память на некоторое время переходит в неустойчивую, лабильную форму и становится подвержена изменениям. Нет обучения — нет и изменений; память, которую не дополняют новыми знаниями, в некоторых случаях хранится лучше и это давно известно нейробиологам.
Впрочем, во избежание недоразумений подчеркнем — речь идет об очень простых формах памяти. У человека, как правило, мало-мальски осмысленная информация в голове не сводится к простому перечню ассоциаций, так что к вашим знаниям о, скажем, школьном курсе геометрии (или к воспоминаниям о поездке) эти выводы применимы с очень большими ограничениями. Скорее уж знания ученых о неустойчивости памяти в момент дообучения можно связать с памятью патологической, с болезненными ассоциациями в рамках посттравматического расстройства. То есть с ситуациями, когда человеку даже дым от костра напоминает о пережитом пожаре или военных действиях. В таких случаях да, осторожная работа с ассоциацией (какая именно — этот вопрос лучше адресовать психотерапевтам) может избавить от травмирующей связи неприятных воспоминаний с безобидными повседневными стимулами.